Немного поэзии

[Катена]

История про Кошку и ее Человека

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

[Алёна]

Он был старше её
Макаревич

Он был старше ее. Она была хороша.
В ее маленьком теле гостила душа.
Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам.
И все вокруг говорили: "Чем не муж и жена?"
И лишь одна ерунда его сводила с ума:

Он любил ее, она любила летать по ночам.
Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно.
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.

А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.

А он дарил ей розы, покупал ей духи,
Посвящал ей песни, читал ей стихи.
Он хватался за нитку, как последний дурак.
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной,
Она забудет дорогу домой.
И однажды ночью вышло именно так.

Он страдал, если за окном темно,
Он рыдал, на ночь запирал окно.
Он не спал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.

А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он молчал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.

И три дня, и три ночи он не спал и не ел,
Он сидел у окна и на небо глядел.
Он твердил ее имя, выходил встречать на карниз.
А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала она.
Он взлетел, как взлетала она, но не вверх, а вниз:

А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.

[Катена]

Так вот теперь сиди и слушай
Он не желал ей зла
Он не хотел запасть ей в душу
И тем лишить ее сна

Он приносил по выходным ей сладости
Читал в ее ладонях линии
И он не знал на свете большей радости
Чем называть ее по имени

Ей было где-то тридцать шесть
Когда он очень тихо помер
Ей даже не пришлось успеть
В последний раз набрать его несложный номер

О в первый раз несла она ему цветы
Две ярко-белых лилии
В знак того, что никто, кроме него
Так не называл ее по имени

И было ей семьдесят шесть
Когда ее самой не стало
Нет, не страшила ее смерть
Скорее, она о ней мечтала

Бывало, знаете ли, сядет у окна
И смотрит, смотрит, смотрит в небо синее
Дескать, когда умру, я встречу его там
И вновь тогда он назовет меня по имени

Какая, в сущности, смешная вышла жизнь
Хотя, что может быть красивее
Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени
Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени.

[Алёна]

* * *
Сто часов счастья...
Разве этого мало?
Я его, как песок золотой,
намывала,
собирала любовно, неутомимо,
по крупице, по капле,
по искре, по блестке,
создавала его из тумана и дыма,
принимала в подарок
от каждой звезды и березки...
Сколько дней проводила
за счастьем в погоне
на продрогшем перроне,
в гремящем вагоне,
в час отлета его настигала
на аэродроме,
обнимала его, согревала
в нетопленном доме.
Ворожила над ним, колдовала...
Случалось, бывало,
что из горького горя
я счастье свое добывала.
Это зря говорится,
что надо счастливой родиться.
Нужно только, чтоб сердце
не стыдилось над счастьем трудиться,
чтобы не было сердце
лениво, спесиво,
чтоб за малую малость
оно говорило "спасибо".
Сто часов счастья,
чистейшего, без обмана.
Сто часов счастья!
Разве этого мало?
В. Тушнова
1962

[Юля77]

Игорь Иртеньев.

Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к вопросам культуры.
Двадцать процентов из них - идиотки,
Тридцать процентов - набитые дуры.
Сорок процентов из них - психопатки,
В сумме нам это дает девяносто.
Десять процентов имеем в остaтке,
Да и из этих-то выбрать не просто.

Тамара Панферова (ответ Иртеньеву):

Носят мужчины усы и бородки,
И обсуждают проблемы любые.
Двадцать процентов из них - голубые.
Сорок процентов - любители водки.
Тридцать процентов из них - импотенты,
У десяти - с головой не в порядке.
В сумме нам это дает сто процентов,
И ничего не имеем в остатке.

Эрнст (ответ Иртеньеву и Панферовой):

Сорок процентов из тех, что в колготках
Неравнодушны к любителям водки.
Любят порой голубых психопатки,
Правда у них с головой не в порядке.
Дуры всегда импотентов жалели
А идиоток придурки хотели.
В сумме, конечно же, нас - сто процентов:
Дур, идиоток, козлов, импотентов

Виктор Бичев (ответ всем):

Сорок процентов из женщин артистки
С ними иметь надо крепкие нервы
Десять процентов из них феминистки
А половина -обычные стервы
Что ж предпринять мужикам при бородках
Если проценты тут вышли такие?
Что-то из двух: иль довериться водке,
Или всем скопом пойти в голубые

[Катена]

От души до души… Не спеши,
Здесь не хожены тропы.
Отыщи, проложи,
Вышивая на пяльцах сюжет.
От души до души… Душат нынче
Влекущие строфы -
Поищи между строк
И отыщешь однажды ответ.

От души до души… И срываются
ветры и мысли… Не пиши, погоди –
ты теряешь и ищешь в бреду…
От души до души - бесконечность…
Неведомым смыслом
заполняешь себя,
Тихо бисер вплетая в траву…

От души до души - тишина…
Мне её нашептали
Сосны эхом столетий -
янтарем отштормивших морей.
От души до души - океанов
Смеющихся дали
В песне брызг, в пене волн,
В парусах Крузенштерна, поверь.

От души до души - соль познанья
И радость открытья,
Километры тревог
И крупицами чьё-то тепло…
От души до души - светом тонко
Натянуты нити…
Не спеши! Не порви!
Мне от нитей сегодня светло…

[Натик]

Горбовская Екатерина.
* * *

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.

Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось - нет.

Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи -
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

[Тысяча звезд]

Натик, спасибо.

[Натик]

http://gorbovsk.narod.ru/gr134.html

При моем относительном равнодушии к стихам я на 2-3 раза все перечитала у нее.

[Катена]

Я знаю правду! Все прежние правды-прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем - поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.

М. Цветаева