поэзия

[Тысяча звезд]

весной отпускают конвой, распускают стражу:
иди же, иди куда хочешь и будь отважен;
и если ты ищешь дорогу – то вот дорога,
что ты застыл у порога?

помнишь, скулил на паперти, клянчил счастья,
хвастливо звенели наручники на запястьях;
ключ между тем был всегда у тебя в кармане,
предупреждали заранее.

ты знал, но забыл, как всегда забывают простое;
теперь свободен, теперь иди и не знай простоя,
не удивляйся: эти удобные сапоги
с твоей ноги.

а дорожной сумкой пусть тебе станет память;
сам догадаешься, что нужно в ней оставить,
чтобы идти из пустыни своей к реке
налегке.

© Ксения Желудова 9.3.15

[Loona]

Из чего мы все сделаны, русские?
Что в моём отразилось народе?
Что от предков досталось в нагрузку мне,
В потайном генетическом коде?

Я рождён под Калиною красною,
Я сказаньями полон былинными,
Очарован Поляною Ясною,
И чудесными добрыми фильмами.

Там, где в бой старики собираются,
Где Москва, что не верит слезам,
И Судьба, что с иронией парится,
И ещё Белорусский вокзал.

Я заполнен напевами Брюсова,
Я пронизан серебрянным веком.
Перестал после первой закусывать,
Как увидел "Судьбу человека".

Разукрашен картинами Шишкина,
Разрисован я весь Айвазовским.
И поёт во мне дивная Зыкина,
И играет великий Чайковский.

Я пропитан весь детскими книгами -
Маршаком, Михалковым, Чуковским.
И воспитан такими кумирами,
Как Гагарин, Чуйков, Рокоссовкий.

В моём коде есть Пушкин и Лермонтов,
В нём Есенин, Бажов и Островский,
Лев Толстой и Шукшин несомненно там,
И конечно Владимир Высоцкий.

В нём вся наша хоккейная сборная,
Николай Николаевич Озеров.
"Современник", и "Малая Бронная",
И балет "Лебединое озеро".

Есть во мне Пискарёвское кладбище,
Ленинградская школьница Таня.
Там "Катюша" несётся над Ладогой,
И гремит баритон Левитана.

Нет во мне Пугачёвой и Галкина,
Макаревича нет, не взыщите.
И конечно же чопорной Вайкуле,
Вы во мне и в себе не ищите.

У кого нет ни чести, ни совести,
Кому русским постыдно назваться,
Суждено на краю своей пропасти
Одному позабытым скитаться.

Мы ж останемся верными прадедам,
Мы - такие, не лучше, не хуже.
Навсегда, и в печали и в радости,
Сохраним этот код в наших душах.

Не понять ни британцу, ни шведу,
Отчего мы так страшно сильны,
В чём величие нашей Победы,
И бессмертие нашей страны...

Позывной Браслет (C)
9.05.2024

[Loona]

И вот, говорят, в человеке должен быть стержень.
А я говорю, что в тебе безупречный стебель:
там, где другая душа горьких слёз не сдержит —
твоя, зелёная, вьюгу любую стерпит.

Ну и можно не верить в чудо как в Божью милость,
но умеет его в глубине особая мышца:
там где мёртвая сталь захрустела бы и надломилась —
ты согнёшься, но силой неведомой распрямишься.

Кто-то резок, как нож: он сильнее листа и куста,
но не того, что огнём говорил с Моисеем.
Суть, конечно же, в семени: мы пожнём, что посеем.
Ты прорастаешь — и зелень твоя проста.

Лишь бы свет да вода всё питали тебя, врачуя.
Я целую тебя и горит пересохший рот.
Сердцу хочется чуда — и происходит чудо:
лепестки твои, листики, ягоды.
Кислород.
@Юлия Мамочева

[СветаК]

Леонид Филатов, 1972г.

Мгновения тишины.

Сомкните плотнее веки
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от дикселендов,
Парламентов и коррид.

Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени "тишина".
Нас тянет в глухие скверы -
Подальше от площадей,
Очищенных от скверны,
Машин и очередей.

Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же наши боги
Не властны и не вольны
Потребовать от эпохи
Мгновения тишины,

Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик...
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,

И сколько б "наполеонов"
Замешкалось крикнуть "Пли!",
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!

Консилиумы напрасны...
Дискуссии не нужны...
Всего и делов-то, братцы, -
Мгновение тишины...

[Loona]

Иван-дурак приходит к бабе-яге, идет по мху серебристому, по камням. Она его ждет, закипают щи в очаге, с одежды капли падают на пол, звеня. Он говорит: верни мне сердце. Оно иссохло, стало как мертвый изгнивший плод . Оно ведь пело, стыло, цвело весной, а нынче только молча о ребра бьет.

Они встают, и жалобно закричав, к двери бросается с ними прощаться кот. Они идут в молчании среди трав, идут путем цветущих черных болот. Идут по полянам, где по колено нога в зеленый, пушистый проваливается мох. Не передумал, спрашивает Яга. Он говорит: передумал бы, если б мог.

Верни мне сердце, неведомая моя, верни мне сердце, бессменный страж бытия. Болотами и трясиной иду за тобой, верни мне сердце, единственная любовь.

На севере небо выше, да ночи нет, да голые камни выходят из-под земли. Она говорит: там дальше нездешний свет, иди один, гляди, как мхом поросли стволы деревьев – иди же туда, где мох. Я дам тебе зайца, он будет проводником. И шел он долго, шел он покуда мог, и заяц вел его к северу далеко.

Как смерть Кащея, в утке сердце у дурака. А может, и вовсе то было не сердце, а смерть. Но вставил в грудь, и не холодела рука, и стало два сердца биться в грудную твердь. Живое и мертвое, словно два родника, и шел он сквозь лес, и пели вокруг соловьи: два сердца нынче у нашего дурака, два сердца – живой и мертвой воды ручьи.

У Севера сказки темны, как полярная ночь. Не слушай дальше, не впитывай этот яд. Верни мне сердце, давно не поет оно. Верни мне сердце живое, любовь моя.
@алексейкоблов

[Rara_Avis]

Иван-дурак приходит к бабе-яге

По ритмике другое напомнило:

Оля пропала, и — сплетники говорят —
Олю искал обученный спецотряд.
били шаманы в бубны, сорвали рты.
маги искали, но
Оли и след простыл.

может быть — думают — корпус ее уж сух.
но Оля живет, и Оля живет в лесу,
бродит меж кедров, плачется под ольхой,
пьет из ручья,
укрывается мхом.

сушит букеты: душицу, чабрец и сныть.
Оля уже не помнит, как говорить
на не лесном наречье. язык стихий —
древнее таинство,
подлинные стихи.

небо над ней транслирует клен и медь,
горные шапки над ней — это неба треть.
шикша и чага, пихта и зверобой
в этом лесу растут
для нее одной.

ветры плетут ей косы, поют псалмы —
наглая ложь, что ветры земли немы,
Олины песни знают все наизусть.
но сама Оля
нет,
не раздвинет уст,

не отречется, помнит свой позывной —
Оля зовется царственной тишиной.
сосны и горы — вот все ее слова.
Оля очень счастлива,
что жива.

Оля остро чувствует,
что жива.

Анна Глухова (Грата).

[Loona]

Привет тебе из пекла, Антуан,
Где плавятся сознание и крыши.
Прозаики молчат, поэты пишут,
Что огненный июль сошёл с ума.

Томимся, брат, такие вот дела.
Здесь только сплитсистемы правят снами
И вечер в дартс играет комарами,
Избрав мишенью мокрые тела…

Я знаю: глупо торопить часы,
Особенно когда тебе за сорок
И каждый день неповторим и дорог.
Но, Антуан, июль — внебрачный сын

Дурного лета, огненный бастард,
С манерами шута и самодура…
Коты в тени валяются, как шкуры,
И снится им благословенный март.

Сквозь душный ветер, тёплый водоём
Я чувствую так остро и незримо,
Что осень, Антуан, неотвратима,
И знаешь, слава Богу за неё…

Лишённая фантазии жара
Пугает нас по-детски неумело.
Ты спрашиваешь, что я буду делать
В холодные сырые вечера?

Когда деревья понесут потери
От рук дождливо-ветреных князей,
Я буду пересматривать «Друзей»
И плакать, где смеётся Меттью Перри.
@Артур Кнец

[Loona]

Алёша
А у первого сына глаза были синие, как река.
Унесла речка синяя первого сына от берега.
Да кабы знать, куда на заре его проводила.
А Динка знала – в своей конуре всё выла да выла.
Холодно, дико, да не вернёшь, чтоб всё иначе.
Не вой, Динка – не переревёшь, не переплачешь.

А второго сына обнимала сильно, смотрела на солнце.
Довела до ворот, а ветер ревёт, никак не уймётся.
Не отнять рук от рук на большом ветру, что-то ноет сердце.
А ветер выходит на прежний круг, вращается мельница.
Что с ветром спорить – утихнет вскоре, гуляет, где хочет.
Не его доля, не его горе – то мой сыночек
На чужой войне, на чужой стороне затих и остался.
Было, да погасло.
Фотография на стене.
Его тень у окна.
Динка, что ж ты не воешь, его больше нет,
нет его у нас.

А третий-то, Алёшенька,
улыбается солнышком, на стол роняет крошки.
Птички гули-гули, все давно проснулись, день какой хороший –
гулять пойдем, Алёша.
Мамка юбку надевает, платок надевает, как счастья много.
Какой нынче праздник – да кто ж его знает, что там у Бога.
Не гаснет свечка, поёт сердечко, светло пока ещё.
Скрипит крылечко, пойдём вдоль речки, свернём на кладбище.
Мамка у Алёши хороша-хороша,
и сам Алёша синеглаз и пригож,
на мамку похож, на братьев похож,
идут не спеша.

А что Алёша знает? Да всё Алёша знает, всему-то рад – а что ещё?..
Мамка идёт, коляску толкает: Алёша, видишь, как хорошо?
Коляска затормозила на кочке, но мамка справится.
Пошёл сыночку двадцатый годочек – сидит, улыбается.
А счастья-то вон сколько на свете – лёгкое пёрышко.
Алёша кивает, глаза прикрывает – спи, моё солнышко.
Никому не отдам – ни волне, ни войне, ни другой печали.
Сама уложу, сама покачаю.
Смотрит мамка глазами ясными с тихой заботою.
А где оно, счастье? Да вот оно, счастье,
ну вот оно,
вот оно.
@Мария Махова

[Тысяча звезд]

Выйдет прадед на берег и закинет в пучину невод, и поймает рыбу, вытащит из-под ила. Я был маленький-маленький, а вырасту больше неба, больше сердца, которым ты меня полюбила.
Принесет прадед рыбу в дом да покажет детям, отдаст ее бабке — корми, не жалей улова. Я сидел подле них, держал тебя на примете, ждал урочного часа, заветное помнил слово. Станет рыба плавать во сне — да от бабки к дочке, а от дочки к внучке, и через нее — все дальше. Я был маленький-маленький, звездочка, искра, точка. Но придет мое время, и я окажусь здесь старшим. И пойду на берег — закинуть в пучину невод, чтобы вытащить рыбу великую из-под ила.
И отдам ее детям, и вырасту больше неба, больше сердца, которым ты меня полюбила.

КОТ БАСЁ

[Loona]

Август приходит, он ждет от тебя романов — сполна, на разрыв аорты, до нервной дрожи. Он в белой рубашке и пахнет таким Ungaro, который тебе не нравиться ну не может.
Август, конечно, будет твоим приморским, твоим мохито, твоей бесконечной party, он будет кроить купальники на полоски, горячим асфальтом твои босоножки гладить.
Август, конечно, будет. Конечно, будет. Он каждый год случается в это время. Он утром опять тебя поцелуем будит, люби его, но не пытайся ему поверить.
Август — кристаллик льда в ледяном торосе, он научился теплеть, притворяться нежным. Только за ним неизбежно приходит осень.
Это проверенно, девочка. Неизбежно.
Светлана Лаврентьева /Кот Басё/